Распутинъ Григорій Ефимовичъ

(10/23.01.1869-17/30.12.1916),

Крестьянинъ с. Покровскаго Тобольской губъ., молитвенникъ, опытный странникъ. Много лѣтъ, не бросая занятій крестьянскимъ трудомъ, странствовалъ по православнымъ монастырямъ и святымъ мѣстамъ, неизмѣнно возвращаясь домой на посѣвную и уборку урожая. Во время одного изъ странствій въ 1906 познакомился съ Царской семьей и сталъ для нея близкимъ человѣкомъ. Сближеніе Николая II и царицы съ Распутинымъ носило глубоко духовный характеръ, въ немъ они видѣли старца, продолжающаго традиціи Святой Руси, умудреннаго духовнымъ опытомъ, способнаго дать добрый совѣтъ. И вмѣстѣ съ тѣмъ они видѣли въ немъ настоящаго русскаго крестьянина — представителя самаго многочисленнаго сословія Россіи, съ развитымъ чувствомъ здраваго смысла, народнаго пониманія полезности, своей крестьянской интуиціей твердо знавшаго, что хорошо, а что плохо, гдѣ свои, а гдѣ чужіе.

“Я люблю народъ, крестьянъ. Вотъ Распутинъ, дѣйствительно, изъ народа”, — говорила царица, а царь считалъ, что Григорій — “хорошій, простой, религіозный русскій человѣкъ. Въ минуты сомнѣнія и душевной тревоги я люблю съ нимъ бесѣдовать, и послѣ такой бесѣды мнѣ всегда на душѣ дѣлается легко и спокойно”. Эту мысль онъ неоднократно повторяетъ въ перепискѣ и бесѣдахъ.

Царь съ царицей уважительно называли Распутина “нашъ Другъ” или “Григорій”, а Распутинъ ихъ — “Папой и Мамой”, вкладывая въ это понятіе “отецъ и мать народа”. Бесѣдовали другъ съ другомъ только на “ты”.

Въ жизни Царской семьи, по мнѣнію Вырубовой, Распутинъ игралъ такую же роль, какъ свъ. Іоаннъ Кронштадтскій. “Они такъ же вѣрили ему, какъ о. Іоанну Кронштадтскому, страшно ему вѣрили и, когда у нихъ горе было, когда, напримѣръ, наслѣдникъ былъ боленъ, обращались къ нему съ просьбой помолиться”.

До послѣдней минуты царская чета вѣрила въ молитвы Григорія Распутина. Изъ Тобольска они писали Аннѣ Вырубовой, что Россія страдаетъ за его убійство. Никто не могъ поколебать ихъ довѣріе, хотя имъ приносили враждебныя газетныя статьи и всѣ старались имъ доказать, что онъ дурной человѣкъ. Не слѣдуетъ думать, что царь и царица были наивными людьми. По обязанности своего положенія они неоднократно устраивали негласныя провѣрки достовѣрности полученной информаціи и каждый разъ убѣждались, что это клевета. Болѣе того, Царская семья знала, съ какимъ глубокимъ уваженіемъ къ Распутину относились многіе почтенные люди.

Извѣстный изслѣдователь русскихъ религіозныхъ движеній В. Д. Бончъ-Бруевичъ считалъ Григорія Распутина одной изъ самыхъ яркихъ личностей своей эпохи. Передавая свои впечатлѣнія отъ встрѣчъ съ Распутинымъ, ученый, въ частности, разсказывалъ: “Много мнѣ приходилось видѣть восторженныхъ людей изъ народной среды, — ищущихъ чего-то, мечущихся, “взыскующихъ града”, куда-то стремящихся, что-то строящихъ и разрушающихъ, но Г. Е. Распутинъ какой-то другой, на нихъ непохожій. Не имѣя никакой политической точки зрѣнія, онъ что-то стремится сдѣлать. Для кого?..

— Для народушка жить нужно, о немъ помыслить... — любитъ говорить онъ”.

Св. Іоаннъ Кронштадтскій вѣрилъ въ Григорія Распутина, считая его выдающимся странникомъ и молитвенникомъ, т. е. человѣкомъ, чья молитва Богу всегда угодна.

Множество людей приходило къ Распутину съ просьбой помолиться за ихъ дѣла, присылали телеграммы и письма. Въ архивахъ сохранилось немало телеграммъ, содержащихъ эту просьбу. Но больше всего цѣнился прямой контактъ съ нимъ. Непредвзятые источники свидѣтельствуютъ, что въ личной встрѣчѣ онъ просто очаровывалъ людей своей особой увѣренностью, умѣніемъ поставить себя, доброжелательностью и просто добротой. Многіе старики изъ его родного с. Покровскаго въ Тюменской облъ. говорили, что главное въ немъ — доброта: “Онъ былъ добрый и хорошій человѣкъ, зло о людяхъ не говорилъ”. Это подтверждаютъ показанія министра внутреннихъ дѣлъ Протопопова: “...зло не говорилъ про людей, это мнѣ нравилось...”, а также впечатлѣнія другихъ людей, встрѣчавшихся съ нимъ. Графъ С. Ю. Витте сказалъ о Распутинѣ: “Поистинѣ, нѣтъ ничего болѣе талантливаго, чѣмъ талантливый русскій мужикъ, какой это своеобразный, какой самобытный типъ! Распутинъ абсолютно честный и добрый человѣкъ, всегда желающій творить добро...”

Примѣрно съ 1910 противъ Распутина въ печати начинается организованная кампанія клеветы. Его обвиняютъ въ конокрадствѣ, принадлежности къ сектѣ хлыстовъ, распутствѣ, пьянствѣ. Несмотря на то что ни одно изъ этихъ обвиненій при разслѣдованіи не подтвердилось, клевета въ печати не прекращалась. Опубликованные въ наше время документы свидѣтельствуютъ, что кампанія клеветы противъ Распутина была организована масонами съ цѣлью дискредитаціи царя.

Всѣ нападки, клевета, ложь, которыя обрушились на Распутина, на самомъ дѣлѣ предназначались не ему, а царю, символизирующему собой Родину и Русское государство. Нащупавъ самое тонкое, самое нѣжное, самое интимное мѣсто въ жизни Царской семьи, враги царя и Россіи стали съ методической старательностью и изощренностью бить по нему, какъ въ свое время они били по Іоанну Кронштадтскому, находившемуся въ дружескихъ отношеніяхъ съ Александромъ III.

“Зачѣмъ это понадобилось? — спрашивали “Московскія вѣдомости” и отвѣчали: — Онъ нуженъ былъ лишь для того, чтобы скомпрометировать, обезславить, замарать наше время и нашу жизнь. Его именемъ хотѣли заклеймить Россію...” Какъ справедливо отмѣчалъ царскій врачъ Е. С. Боткинъ: “Если бы не было Распутина, противники Царской семьи и подготовители революціи создали бы его своими разговорами изъ Вырубовой, не будь Вырубовой — изъ меня, изъ кого хочешь”.

Убійство Распутина также было организовано масонами во главѣ съ однимъ изъ ихъ вождей В. А. Маклаковымъ съ цѣлью деморализовать царя и царицу. Передъ самой революціей въ декабрѣ 1916 старецъ былъ предательски завлеченъ въ домъ масона Ф. Юсупова и звѣрски убитъ. Послѣ захвата власти масонскимъ временнымъ правительствомъ тѣло Распутина подверглось ритуальному оскверненію, а затѣмъ по приказу А. Ф. Керенскаго сожжено.

О. Платоновъ