Русскій мыслитель, философъ, публицистъ и общественный дѣятель. Закончилъ юридическій факультетъ Московскаго университета, гдѣ въ 1918 сталъ профессоромъ. Въ к. 1922 высланъ изъ Россіи. Жилъ въ Берлинѣ, гдѣ преподавалъ въ Русскомъ научномъ институтѣ. Въ 1927 —30-е издавалъ “журналъ волевой идеи” — “Русскій колоколъ”. Послѣ прихода къ власти Гитлера былъ вынужденъ уѣхать изъ Германіи и обосноваться въ Швейцаріи. Первоначально Ильинъ пріобрѣлъ извѣстность какъ изслѣдователь философіи Гегеля. Впослѣдствіи онъ разрабатываетъ собственное ученіе, въ которомъ продолжаетъ традиціи русской духовной философіи. Анализируя современное общество и человѣка, Ильинъ считаетъ, что ихъ основной порокъ состоитъ въ “расколотости”, въ противопоставленіи ума сердцу, разума чувству. Въ основѣ пренебреженія, съ которымъ современное человѣчество относится къ “сердцу”, лежитъ, по мнѣнію Ильина, представленіе о человѣкѣ какъ вещи среди вещей и тѣла среди тѣлъ, вслѣдствіе котораго творческій актъ трактуется “матеріально, количественно, формально и технически”. Именно такое отношеніе, считаетъ Ильинъ, облегчаетъ человѣку достиженіе успѣха чуть ли не на всѣхъ его жизненныхъ поприщахъ, способствуя карьерѣ, полученію прибылей, пріятному времяпрепровожденію. Однако “мышленіе безъ сердца”, даже самое умное и изворотливое, въ конечномъ счетѣ релятивистично, машинообразно и цинично; “безсердечная воля”, сколь бы упорной и настойчивой она ни была въ жизни, оказывается, по существу, животной алчностью и злымъ произволеніемъ; “воображеніе въ отрывѣ отъ сердца”, какимъ бы картиннымъ и ослѣпительнымъ оно ни представлялось, остается въ конечномъ счетѣ безотвѣтственной игрой и пошлымъ кокетствомъ. “Человѣкъ, душевно расколотый и нецельный, есть несчастный человѣкъ. Если онъ воспринимаетъ истину, то онъ не можетъ рѣшить, истина это или нѣтъ, ибо онъ не способенъ къ цѣлостной очевидности... онъ теряетъ вѣру въ то, что человѣку вообще можетъ быть дана тотальная очевидность. Онъ не желаетъ признать ее и у другихъ и встрѣчаетъ ее ироніей и насмѣшкой”. Ильинъ видитъ путь преодолѣнія расколотости въ томъ, чтобы возстановить въ правахъ опытъ какъ интуицію, какъ сердечное созерцаніе. Разсудокъ долженъ научиться “взирать и видѣть”, чтобы стать разумомъ, человѣкъ долженъ прійти къ разумной и свѣтлой вѣрѣ “достаточнаго основанія”. Съ “сердечнымъ созерцаніемъ”, “совѣстной волей” и “вѣрующей мыслью”. Ильинъ связываетъ надежды на будущее — на рѣшеніе проблемъ, неразрѣшимыхъ какъ для “безсердечной свободы”, такъ и для “противосердечнаго тоталитаризма”. Широкій резонансъ получила работа Ильина “О сопротивленіи злу силою”, въ которой онъ аргументированно критиковалъ ученіе Л. Н. Толстого о непротивленіи. Разсматривая физическое принужденіе или предупрежденіе какъ зло, не становящееся добромъ отъ того, что оно используется въ благихъ цѣляхъ, Ильинъ считаетъ, что за неимѣніемъ другихъ средствъ человѣкъ для противостоянія злу не только имѣетъ право, но и можетъ имѣть обязанность примѣнять силу. “Насиліемъ” же оправдано называть только произвольное, безразсудное принужденіе, исходящее изъ злой воли или направленное ко злу.
Выдающійся вкладъ Ильинъ внесъ въ разработку русской національной идеологіи. Въ своемъ докладѣ “Творческая идея нашего будущаго”, сдѣланномъ въ Бѣлградѣ и Прагѣ въ 1934, онъ формулируетъ назрѣвающія проблемы русской національной жизни. Мы должны сказать всему остальному міру, заявлялъ онъ, что Россія жива, что хоронить ее — близоруко и неумно; что мы — не человѣческая пыль и грязь, а живые люди съ русскимъ сердцемъ, съ русскимъ разумомъ и русскимъ талантомъ; что напрасно думаютъ, будто мы всѣ другъ съ другомъ “перессорились” и пребываемъ въ непримиримомъ разномысліи; будто мы узколобые реакціонеры, которые только думаютъ сводить свои личные счеты съ простолюдиномъ или “инородцемъ”.
Въ Россіи грядетъ всеобщая національная судорога, которая, по мнѣнію Ильина, будетъ стихійно мстительной и жестокой. “Страна вскипитъ жаждой мести, крови и новаго имущественнаго передѣла, ибо поистинѣ ни одинъ крестьянинъ въ Россіи ничего не забылъ. Въ этомъ мнѣніи встанутъ десятки авантюристовъ, изъ коихъ три четверти будутъ “работать” на чьи-нибудь иностранные деньги, и ни у одного изъ нихъ не будетъ творческой и предметной національной идеи”. Чтобы преодолѣть эту національную судорогу, русскіе національно мыслящіе люди должны быть готовы генерировать эту идею примѣнительно къ новымъ условіямъ. Она должна быть государственно-исторической, государственно-національной, государственно-патріотической. Эта идея должна исходить изъ самой ткани русской души и русской исторіи, изъ ихъ духовнаго лада. Эта идея должна говорить о главномъ въ русскихъ судьбахъ — и прошлаго, и будущаго, она должна свѣтить цѣлымъ поколѣніямъ русскихъ людей, осмысливая ихъ жизнь и вливая въ нихъ бодрость.
Главное — воспитаніе въ русскомъ народѣ національнаго духовнаго характера. Изъ-за его недостатка въ интеллигенціи и массахъ Россія рухнула отъ революціи. “Россія встанетъ во весь ростъ и окрѣпнетъ только черезъ воспитаніе въ народѣ такого характера. Это воспитаніе можетъ быть только національнымъ самовоспитаніемъ, которое можетъ быть проведено самимъ русскимъ народомъ, то есть его вѣрной и сильной національной интеллигенціей. Для этого нуженъ отборъ людей, отборъ духовный, качественный и волевой”.
Процессъ этотъ, по мнѣнію Ильина, уже начался “незримо и бесформенно” въ Россіи и болѣе или менѣе открыто за рубежомъ: “отборъ несоблазненныхъ душъ, противопоставившихъ міровой смутѣ и заразѣ — Родину, честь и совѣсть; и непреклонную волю; идею духовнаго характера и жертвеннаго поступка”. Начиная съ меньшинства, возглавляемаго единоличнымъ вождемъ, русскій народъ въ ближайшіе 50 лѣтъ долженъ одолѣть и перешагнуть всѣ преграды совокупнымъ, соборнымъ усиліемъ духа.
Въ работахъ Ильина (и прежде всего въ сборникѣ статей 1948 — 1954 “Наши задачи”) выкристаллизовывается идея русскаго духовнаго патріотизма, который “есть любовь”.
Патріотизмъ, по Ильину, — высшая солидарность, сплоченность въ духѣ любви къ Родинѣ (духовной реальности), есть творческій актъ духовнаго самоопредѣленія, вѣрный передъ лицомъ Божіимъ и поэтому Благодатный. Только при такомъ пониманіи патріотизмъ и націонализмъ могутъ раскрыться въ ихъ священномъ и непререкаемомъ значеніи.
Патріотизмъ живетъ лишь въ той душѣ, для которой есть на землѣ нѣчто священное, и прежде всего святыни своего народа. Именно національная духовная жизнь есть то, за что и ради чего можно и должно любить свой народъ, бороться за него и погибнуть за него. Въ ней сущность Родины, та сущность, которую стоитъ любить больше себя.
Родина, отмѣчаетъ Ильинъ, есть Даръ Святаго Духа. Національная духовная культура есть какъ бы гимнъ, всенародно пропѣтый Богу въ исторіи, или духовная симфонія, исторически прозвучавшая Творцу всяческихъ. И ради созданія этой духовной музыки народы живутъ изъ вѣка въ вѣкъ, въ работахъ и страданіяхъ, въ паденіяхъ и подъемахъ. Денационализируясь, человѣкъ теряетъ доступъ къ глубочайшимъ колодцамъ духа и къ священнымъ огнямъ жизни, ибо эти колодцы и эти огни всегда національны.
По Ильину, націонализмъ есть любовь къ исторически-духовному облику своего народа, вѣра въ его Богоблагодатную силу, воля къ его творческому расцвѣту и созерцаніе своего народа передъ лицомъ Божіимъ. Наконецъ, націонализмъ есть система поступковъ, вытекающихъ изъ этой любви, изъ этой вѣры, изъ этой воли и изъ этого созерцанія. Истинный націонализмъ не темная, антихристіанская страсть, но духовный огонь, возводящій человѣка къ жертвенному служенію, а народъ къ духовному расцвѣту. Христіанскій націонализмъ есть восторгъ отъ созерцанія своего народа въ планѣ Божіемъ, въ дарахъ Его Благодати, въ путяхъ Его Царствія.
Правильные пути, ведущіе къ національному возрожденію Россіи, по Ильину, слѣдующіе: вѣра въ Бога; историческая преемственность; монархическое правосознаніе; духовный націонализмъ; россійская государственность; частная собственность; новый управляющій слой; новый русскій духовный характеръ и духовная культура.
Въ своей статьѣ “Основная задача грядущей Россіи” Ильинъ писалъ, что послѣ прекращенія коммунистической революціи основная задача русскаго національнаго спасенія и строительства “будетъ состоять въ выдѣленіи кверху лучшихъ людей, — людей, преданныхъ Россіи, національно чувствующихъ, государственно мыслящихъ, волевыхъ, идейно-творческихъ, несущихъ народу не месть и не распадъ, а духъ освобожденія, справедливости, сверхклассоваго единенія”. Этотъ новый ведущій слой — новая русская національная интеллигенція должна будетъ прежде всего осмыслить заложенный въ русскомъ историческомъ прошломъ “разумъ исторіи”, который Ильинъ опредѣляетъ слѣдующимъ образомъ:
ведущій слой не есть ни замкнутая “каста”, ни наслѣдственное или потомственное “сословіе”. По своему составу онъ есть нѣчто живое, подвижное, всегда пополняющееся новыми, способными людьми и всегда готовое освободить себя отъ неспособныхъ — дорогу честности, уму и таланту!
принадлежность къ ведущему слою — начиная отъ министра и кончая міровымъ судьею, начиная отъ епископа и кончая офицеромъ, начиная отъ профессора и кончая народнымъ учителемъ — есть не привилегія, а несеніе трудной и отвѣтственной обязанности. Рангъ въ жизни необходимъ, неизбѣженъ. Онъ обосновывается качествомъ и покрывается трудомъ и отвѣтственностью. Рангу должна соотвѣтствовать строгость къ себѣ у того, кто выше, и беззавистная почтительность у того, кто ниже. Только этимъ вѣрнымъ чувствомъ ранга возсоздадимъ Россію. Конецъ зависти! Дорогу качеству и отвѣтственности!
новая русская элита должна “блюсти и крѣпить авторитетъ государственной власти... Новый русскій отборъ призванъ укоренить авторитетъ государства на совсѣмъ иныхъ, благородныхъ и правовыхъ основаніяхъ: на основѣ религіознаго созерцанія и уваженія къ духовной свободѣ; на основѣ братскаго правосознанія и патріотическаго чувства; на основѣ достоинства власти, ея силы и всеобщаго довѣрія къ ней”.
указанныя требованія и условія предполагаютъ и еще одно требованіе: новый русскій отборъ долженъ быть одушевленъ творческой національной идеей. Безыдейная интеллигенція “не нужна народу и государству и не можетъ вести его... Но прежнія идеи русской интеллигенціи были ошибочны и сгорѣли въ огнѣ революціи и войнъ. Ни идея “народничества”, ни идея “демократіи”, ни идея “соціализма”, ни идея “имперіализма”, ни идея “тоталитарности” — ни одна изъ нихъ не вдохновитъ новую русскую интеллигенцію и не поведетъ Россію къ добру. Нужна новая идея — “религіозная по истоку и національная по духовному смыслу. Только такая идея можетъ возродить и возсоздать грядущую Россію”. Эту идею Ильинъ опредѣляетъ какъ идею русскаго Православнаго Христіанства. Воспринятая Россіей тысячу лѣтъ тому назадъ, она обязываетъ Русскій народъ осуществить свою національную земную культуру, проникнутую христіанскимъ духомъ любви и созерцанія, свободы предметности.
Русскій народъ, считалъ Ильинъ, нуждается въ покаяніи и очищеніи, и тѣ, кто уже очистился, “должны помочь неочистившимся возстановить въ себѣ живую христіанскую совѣсть, вѣру въ силу добра, вѣрное чутье къ злу, чувство чести и способность къ вѣрности. Безъ этого Россію не возродить и величія ея не возсоздать. Безъ этого Русское государство, послѣ неминуемаго паденія большевизма, расползется въ хлябь и въ грязь”.
Ильинъ, конечно, отдаетъ себѣ отчетъ въ томъ, насколько трудна эта задача, весь процессъ покаянія и очищенія, но черезъ этотъ процессъ необходимо пройти. Всѣ трудности этого покаяннаго очищенія должны быть продуманы и преодолены: у религіозныхъ людей — въ порядкѣ церковномъ (по исповѣданіямъ), у нерелигиозныхъ людей — въ порядкѣ свѣтской литературы, достаточно искренней и глубокой, и затѣмъ въ порядкѣ личнаго совѣстнаго дѣланія.
Покаянное очищеніе — только первый этапъ на пути къ рѣшенію болѣе длительной и трудной задачи: воспитаніе новаго русскаго человѣка. Русскіе люди, писалъ Ильинъ, должны обновить въ себѣ духъ, утвердить свою русскость на новыхъ, національно-исторически древнихъ, но по содержанію и по творческому заряду обновленныхъ основахъ. Это значитъ, что русскіе люди должны:
научиться не раздѣлять вѣру и знаніе, вносить вѣру не въ составъ и не въ методъ, а въ процессъ научнаго изслѣдованія и крѣпить нашу вѣру силою научнаго знанія;
научиться новой нравственности, религіозно-крѣпкой, христіански-совѣстной, не боящейся ума и не стыдящейся своей мнимой “глупости”, не ищущей “славы”, но сильной истиннымъ гражданскимъ мужествомъ и волевой организаціей;
воспитать въ себѣ новое правосознаніе — религіозно и духовно укорененное, лояльное, справедливое, братское, вѣрное чести и Родинѣ;
воспитать въ себѣ новое чувство собственности — заряженное волею къ качеству, облагороженное христіанскимъ чувствомъ, осмысленное художественнымъ инстинктомъ, соціальное по духу и патріотическое по любви;
воспитать въ себѣ новый хозяйственный актъ — въ коемъ воля къ труду и обилію будетъ сочетаться съ добротою и щедростью, въ коемъ зависть преобразится въ соревнованіе, а личное обогащеніе станетъ источникомъ всенароднаго богатства.
Взгляды Ильина во многомъ перекликались съ программой національнаго возрожденія на основахъ Народной Монархіи, которую обосновалъ И. Л. Солоневичъ. О. Платоновъ
- участникъ сейчасъ на форумѣ